всячески торопило с организацией экспедиции и форсировало ее выход из Кронштадта. В своей записке Крузенштерн намечал и начальников обеих «дивизий», направляемых к Южному и Северному полюсам. Наиболее подходящим начальником «первой дивизии», предназначенной для открытий в Антарктике, Крузенштерн считал выдающегося мореплавателя капитана 2-го ранга В. М. Головнина, но последний, как уже указывалось, находился в то время в кругосветном плавании; начальником «второй дивизии», шедшей в Арктику, он намечал О. Е. Коцебу, своим плаванием в северных широтах на «Рюрике» доказавшем свои выдающиеся качества мореплавателя и ученого моряка. Ввиду отсутствия Головнина, Крузенштерн предлагал взамен назначить своего бывшего соплавателя капитана 2-го ранга Ф. Ф. Беллинсгаузена, командовавшего тогда одним из фрегатов на Черном море. По этому поводу Крузенштерн писал: «Наш флот, конечно, богат предприимчивыми и искусными офицерами, однако из всех тех, коих я знаю, не может никто, кроме Головнина, сравняться с Беллинсгаузеном».[8]

Правительство, однако, не последовало этому совету, и начальником первой дивизии был назначен ближайший помощник Крузенштерна по кругосветной экспедиции на корабле «Надежда» – капитан-командор М. И. Ратманов, а начальником второй – капитан-лейтенант М. Н. Васильев. Ратманов, незадолго до своего назначения потерпевший кораблекрушение у мыса Скагена при возвращении из Испании, находился в Копенгагене, и здоровье его было в расстроенном состоянии. Он просил по этому случаю не посылать его в дальнее плавание и, в свою очередь, выдвинул кандидатуру Ф. Ф. Беллинсгаузена.

Выбор кораблей. Как уже отмечалось, по желанию правительства обе экспедиции снаряжались в весьма спешном порядке, ввиду чего в состав их были включены не специально построенные для плавания во льдах парусные корабли, а находившиеся в постройке шлюпы, предназначавшиеся для отправления в обычные кругосветные плавания. Первая дивизия состояла из шлюпов «Восток» и «Мирный», вторая из шлюпов «Открытие» и «Благонамеренный».

В отношении однотипного с «Востоком» шлюпа «Камчатка» В. М. Головнин пишет:[9] «Морское ведомство определило нарочно построить для предназначенного путешествия военное судно по фрегатскому расположению, с некоторыми только переменами, кои были необходимы по роду службы, судну сему предстоящей»; в другом месте он говорит, что «величиною сей шлюп равнялся посредственному фрегату».[10] М. П. Лазарев в письме к своему другу и бывшему соплавателю А. А. Шестакову отмечает, что «Восток» был построен по плану прежних фрегатов «Кастор» и «Поллукс» (постройки 1807 г.), но с тою разницею, что на нем верхняя палуба была сплошная, без разрезных шкафутов. Лазарев считал, что «судно сие вовсе неудобное к такому предприятию по малой вместительности своей и тесноте как для офицеров, так и для команды».[11] Шлюп «Восток» (как и целая серия однотипных шлюпов «Камчатка», «Открытие», «Аполлон») был построен корабельным инженером В. Стоке (англичанином на русской службе) и на практике оказался мало удачным. Беллинсгаузен сетует на то, что морской министр признал выбор этого шлюпа удачным только потому, что однотипный шлюп «Камчатка» уже находился в кругосветном плавании с В. М. Головниным, между тем как последний в уже цитированном своем труде жалуется на не вполне удовлетворительные мореходные качества своего шлюпа. Беллинсгаузен неоднократно останавливается на целом ряде конструктивных недостатков шлюпа «Восток» (излишняя высота рангоута, недостаточная прочность корпуса, плохой материал, небрежная работа) и прямо обвиняет Стоке в наличии этих недостатков. Так, по поводу неисправности румпеля он пишет: «неблагонадежность румпеля доказывает нерадение корабельного мастера, который, забыв священные обязанности службы и человечества, подвергал нас гибели».[12] В другом месте, по поводу недостаточной высоты комингсов люков на верхней палубе, он бросает Стоке обвинение в отрыве от практики. «Таковые и другие встречающиеся ошибки в построении происходят более от того, что корабельные мастера строют корабли, не быв никогда сами в море, и потому едва ли одно судно выйдет из их рук в совершенстве».[13] Шлюп «Восток» был построен из сырого соснового леса и не имел никаких особых скреплений, кроме обыкновенных; подводная часть была скреплена и снаружи обшита медью, причем эти работы были выполнены уже в Кронштадте русским корабельным мастером Амосовым. Корпус шлюпа «Восток» оказался слишком слабым для плавания во льдах и в условиях непрерывной штормовой погоды, и его приходилось неоднократно подкреплять, перегружать все тяжести в трюм, ставить дополнительные крепления и уменьшать площадь парусности. Несмотря на это, к концу плавания «Восток» сделался так слаб, «что дальнейшие покушения к зюйду казались почти невозможными. Беспрестанное отливание воды изнуряло людей чрезвычайно… Гниль показалась в разных местах, притом и полученные от льдов толчки принудили капитана Беллинсгаузена оставить поиски слишком месяцем прежде и думать о возвращении».[14] «Шлюп имел сильное движение, вадервельсовые пазы, при каждом наклонении с боку на бок, чувствительно раздавались» – пишет Беллинсгаузен 1 декабря 1820 г.[15] Шлюп даже не имел дополнительной («фальшивой») наружной обшивки («Восток» имел только одну обшивку и незаделанные промежутки шпангоутов в подводной части),[16] чего требовал при подготовке к экспедиции М. П. Лазарев, наблюдавший за снаряжением обоих шлюпов ввиду того, что назначение Беллинсгаузена состоялось лишь за 42 дня до выхода экспедиции из Кронштадта.

Несмотря на такие неудовлетворительные конструктивные и мореходные качества шлюпа, русские военные моряки с честью выполнили сложное задание и полностью завершили обход всего антарктического водного пространства. Беллинсгаузену неоднократно приходилось раздумывать над вопросом, следует ли на столь поврежденном корабле все снова и снова форсировать ледяные поля, но каждый раз он находил «одно утешение в мысли, что отважность иногда ведет к успехам»[17] и неуклонно и твердо вел свои корабли к намеченной цели.

Зато прекрасные мореходные качества показал второй шлюп – «Мирный», построенный русским корабельным мастером Колодкиным в Лодейном поле. Вероятно, проект этого корабля был составлен замечательным русским корабельным инженером И. В. Курепановым, который строил в Лодейном поле однотипный шлюп «Благонамеренный» (всего построил за свою службу 8 парусных линейных кораблей, 5 фрегатов и много мелких судов); Колодкин был только исполнителем этого проекта. Шлюп «Мирный» имел значительно меньшие размеры, и первоначально числился в списках флота в качестве транспорта «Ладога». Он был несколько перестроен, чтобы придать ему внешний вид военного корабля. Кроме того, командир его, прекрасный практик морского дела лейтенант М. П. Лазарев, приложил много стараний в подготовительный период перед отправлением в дальнее плавание, чтобы улучшить мореходные качества этого шлюпа (он был снабжен второй обшивкой, сосновый руль был заменен дубовым, были поставлены добавочные крепления корпуса, такелаж был заменен более прочным и т. д.), построенного, правда, из хорошего соснового леса с железным креплением, но рассчитанного для плавания в Балтийском море. М. П. Лазарев дает положительную оценку своему шлюпу: однотипные «Мирный» и «Благонамеренный», по его словам, «оказались впоследствии самыми